Социальные сети, как фактор "нестабильности"

Социальные сети, как фактор "нестабильности"

ПРОНЬКО: 19 часов 5 минут в российской столице. Добрый вечер, дамы и господа! "Реальное время" на "Финам FM". У микрофона ведущий Юрий Пронько. И сегодня мы поговорим о социальных сетях, как факторе "нестабильности" или все-таки свободы слова? Мои гости: это владелец компании "Liveinternet" Герман Клименко. Герман, добрый вечер!

КЛИМЕНКО: Добрый вечер!

ПРОНЬКО: И человек, который уже не единожды был у меня в гостях, вы очень хорошо знаете, гостья, правозащитник, главный редактор портала "Besttoday.ru" Марина Литвинович. Марина, рад видеть, добрый вечер!

ЛИТВИНОВИЧ: Добрый вечер!

ПРОНЬКО: В самом начале напоминаю средства коммуникаций. Ну, опять-таки, это наш сайт в Интернете www.finam.fm, по средствам которого можно засылать свои письма, вопросы, комментарии на тему программы. И это наш многоканальный телефон, его номер 65-10-996. А так как нас слушают не только в Москве, но и, как это говорят, за границей – я сужу по письмам, которые приходят, – то я напомню код Москвы – 495. 65-10-996, код 495. Господа и дамы, смотрите, с чего я начну, с письма Андрея из Киева, который пишет: "Социальные сети в свое время произвели огромное влияние на пользователей Интернета, впрочем, это происходит и сейчас. Как долго это продлится и во что перейдет, неизвестно. Будет интеграция новых идей в социальные сети или же грядет что-то новое и другое?" Марин, давайте с вас начнем. Феномен социальных сетей в России, вы как оцениваете? Это положительный фактор? Это, простите, помойка? Потому что я даже здесь среди своих коллег на радиостанции "Финам FM" периодически слышу: "Да чего ты там пишешь? Да зачем ты ведешь свой блог? Да это помойка, в которую даже не стоит соваться". Взгляд Марины Литвинович.

ЛИТВИНОВИЧ: В России несколько крупных социальных сетей, и в каждой из них, во-первых, своя аудитория более-менее собралась и поэтому там соответственно в разных аудиториях обсуждаются разные темы. И с точки зрения влияния на политику, например, очень сильные на медиа, очень сильные развиты сегменты "Livejournal", блоги на "ЖЖ", как говорят, "Twitter" очень сильно влияет. А есть места, социальные сети, в которых действительно как бы ничего особого не происходит, там веселые девочки вывешивают картинки котиков, открытки с мигающими сердечками и, в общем, весь контент в основном состоит из этого. То есть, на самом деле социальные сети социальным сетям – рознь.

ПРОНЬКО: Ну, о котиках сегодня не будем говорить, вот как-то отдельно давай зерна от плевел. Поговорим о вот той составляющей, где собираются люди и обсуждают, например, политику.

ЛИТВИНОВИЧ: У нас система сейчас вот так развита примерно, что если говорить о социальной сети "В Контакте", она является достаточно очень хорошо работающим инструментом для мобилизации людей на разные акции, разные мероприятия, разные истории, когда людей надо собрать – все, что угодно, митинг, собрание, помощь человеку…

ПРОНЬКО: Работает.

ЛИТВИНОВИЧ: Да, работает. Во-первых, потому что там очень много людей "В Контакте", самых разных людей и, в общем, удобная площадка для этого. Все, что касается дискуссий, обсуждений, выработки смыслов, как я говорю, выработки оценок происходящего, это, конечно, "Livejournal", блоги на "ЖЖ", и, собственно, вся политика и вся смысловая ее часть там вырабатывается.

ПРОНЬКО: Герман, ваш взгляд.

КЛИМЕНКО: Ну, я понимаю журналистов. То есть, я-то в этой части не правозащитник, не журналист. И когда идут заветные слова, есть же секреты: "секс", "смерть, "миллиарды", вот, допустим, "Twitter" миллиарды стоит, "Facebook" стоит миллиарды. И упоминание в привязках, там революцию сделали в Ливии, благодаря "Twitter", или где-то там. Но на самом…

ПРОНЬКО: В Египте.

КЛИМЕНКО: Да, это очень здорово, мы все читаем, восхищаемся, а потом, давайте отъедем от Москвы. Я за границу иногда езжу. Ну, да, Москва у нас, конечно, чуть-чуть сошла с ума на Интернете. Но в целом в провинции или в любой западной нормальной стране говорить о том, что революция сделана с помощью "Twitter", это все равно что революция делается по телефону. Как раз Марина очень аккуратно так проехалась по девочкам и фотографиям котиков…

ПРОНЬКО: Котикам, да, зайчикам.

КЛИМЕНКО: Я это называю "носиковщина", есть такая. Ну, понятно, там…

ЛИТВИНОВИЧ: Ну, это же правда.

КЛИМЕНКО: …Бюджеты, пиары, то есть, это же понятно. Для того, чтобы правильно получать бюджет, нужно обосновать важность события. Я не хочу ничего обидеть, то есть, вот то, как есть. С точки зрения меня, как владельца, допустим, "Liveinternet", плюс наблюдателя за остальными социальными сетями, по статистике, политический фактор настолько мизерен в объеме, что говорить о каком-то… Это такая внутренняя тусовочка, где, да, действительно все скоммуницировались, но если смотреть на реальную картину мира, то 99% – можно это в словах Марины про девочек, можно про мальчиков, которые говорят про автомобили, можно про мужчин, которые ищут женщин, – не играет роли. Но политическая составляющая – это даже не мизер. Да, на фоне нашего, скажем, общего Интернета точка такая, "бифункция", как говорят, когда в "ЖЖ", наверху там Антон Борисович Навальный – это да, это имеет место быть, никто с этим не спорит. Но дело в том, что мы видим только то, что выдернули наверх. Основная масса, ту, которую никак не могут разбудить правозащитники, она – десятки миллионов людей. И здесь, с точки зрения меня, как владельца, допустим, девочек, которые что-то размещают… Я вас уверяю, качество аудитории на самом деле ничем не отличается от "ЖЖ", ничем не отличается от кого-то. Это такие же люди. Просто то, что исторически было выдернуто и сформировано, ну, вот так оно получилось, то есть у нас "ЖЖ" развивалось с точки зрения, что журналисты сами себя пиарят. Делать какой-то исключительный здесь аспект давления на то, что это благодаря "ЖЖ" развивается политика или еще что-то, вот я бы не стал…

ПРОНЬКО: То есть, социальные сети не являются модераторами?

КЛИМЕНКО: Я уверен в этом. Социальные сети пока даже близко не подошли к тому, чтобы уметь управлять своей аудиторией. Есть верный признак: ни одна социальная сеть не умеет продавать рекламу. А это говорит только о том, что мы на самом деле не умеем в социальных сетях эффективно продавать. Мы не можем сравниться по эффективности с "SPM" (есть такие мудрые слова), с "Яндексом", например. "Яндекс", у них технология продажи, "Google". А вот как только мы приходим в социальные сети, мы понимаем, что мы не можем заработать, но если изощренные рекламодатели, со всеми своими мыслимыми, хитрыми, все что угодно…

ПРОНЬКО: То есть, собаку, кошку и все остальное съели.

КЛИМЕНКО: И вот они приходят в социальные сети, и они не могут выбрать свою аудиторию. Но поделитесь тогда с нами, как вы ее находите, ну, расскажите…

ПРОНЬКО: То есть, ее сложно сегментировать, Марин?

КЛИМЕНКО: Нет-нет. Я просто говорю о том, если вдруг они знают секрет политики, как это все вдруг происходит, расскажите нам, пожалуйста. То есть вот деньги мы не можем заработать.

ПРОНЬКО: Но почему политике власть уделяет такое большое внимание?

КЛИМЕНКО: Знаете, есть такой хороший эффект. Был в свое время такой сайт "Rikn.ru" в Интернете, ну, есть сейчас "Roem.ru" – неважно, где маленькие такие информационные помоечки. И мне было всегда очень сложно объяснить, кто-то написал плохо о человеке, внутренний такой журнал. Внутренний – он как бы публичный, но его как бы нет. И, вот, мы зашли, и кто-то написал, что Клименко – негодяй, Клименко начинает нервничать, писать "снимите материал" – "Компромат.ru", опять же, тот же самый, – но дело в том, что мы и так все друг друга знаем. То есть, количество людей, которые читают этот "Rikn.ru", мне, так как я его читаю, известны же примеры "инвестировать в те акции, которые ты покупаешь", то есть, ты должен поработать, но у тебя появляется чувство сопричастности. Все читают один и тот же "Rikn" под названием "Жежешечка", и людям кажется, что их вынесли и показали на… А на самом деле это не так.

ПРОНЬКО: Хорошо. Вы же не будете отрицать факт существования – я так уже стал называть это – "феномена Навального".

КЛИМЕНКО: Ну, это обычный цирк. Ну, что вы говорите?

ПРОНЬКО: Я в одном из изданий прочитал хорошую формулировку – "волшебный блогер".

КЛИМЕНКО: Это чистый "Chatroulet". То есть абсолютно Навальный и "Chatroulet" – это одно и то же. Я сам ему перечислил денежки, потому что он шикарно отрабатывает сюжет.

ПРОНЬКО: Ну, это стало модно, да? Перечислить деньги Навальному – это теперь модно.

КЛИМЕНКО: Нет, а здесь дело не в этом. Дело в том, что – а что он будет делать дальше? Он же сорвался. До тех пор, пока он занимался своей экономикой, его как раз читали, он ушел в политику. Сейчас повеселятся, ну это уходит. Ну, мы ушли сейчас от социальных сетей. Навальный – это не социальная сеть, Навальный – это такой "МММ", "Chatroulet". Знаете, поветрие, мода, и она точно уйдет, тут даже двух мнений быть не может. Главное ему в этот момент успеть. Я не знаю, какая цель у него стоит: вскочить в политический паровоз. Ну, это к Марине, наверно. Еще что-то.

ПРОНЬКО: Сейчас госпожа Литвинович обязательно прокомментирует.

КЛИМЕНКО: Пожалуйста, пожалуйста.

ПРОНЬКО: Марина, ваш взгляд.

ЛИТВИНОВИЧ: Я просто хочу сказать важную вещь, что последние два года нам показали, что с помощью "ЖЖ", с помощью мобилизации людей через "ЖЖ", или через "В Контакте", или через "Twitter" частично, удается вытаскивать людей из милиции, удается вытаскивать людей из психушки.

ПРОНЬКО: То есть прикладная составляющая такая.

ЛИТВИНОВИЧ: Удается влиять на отмену дурацких законов, в смысле добиваться, чтобы в дурацкие законы вносились поправки, удается привлекать особое внимание к каким-то уголовным делам, которые расследуются. Не только Медведев обращает внимание на какие-то проблемы, которые перед ним ставятся, но и в регионах губернаторы очень часто прислушиваются к тому, что говорят и пишут местные блогеры. И это же ведь важно, это получается, что люди нашли вариант включения в реальную политику. Это немножко какой-то необычный, может быть, способ, но он работает. И в этом отношении социальные сети очень важны, и поэтому я считаю, что они очень влиятельны сейчас в России.

ПРОНЬКО: Вот одно из сообщений: "Интернет-сообщество, как и все, что не подконтрольно властям, вызывает повышенную озабоченность у политиков, построивших командную систему, непрозрачную и по сути враждебную обществу. В других странах политики обращают внимание на Интернет в похожих в чем-то случаях, например, "Wikileaks" при том, что политики не работают, мягко говоря, на благо народа. Спровоцировать беспорядки может что угодно, в том числе, конечно, и сети". Вот такое мнение.

ЛИТВИНОВИЧ: Вы знаете, ответ на революцию и все эти социальные сети, он простой. Конечно, газета "Правда" сыграла большую роль в революции 1917 года. Конечно, появление печатных машинок в 70-е годы XX века в России, когда на печатных машинках и через копирку стали перепечатывать разные самиздатовские вещи, это, безусловно, сыграло большую роль в подготовке перемен, которые произошли в стране. Понятно, что социальные сети – это просто, действительно, инструмент, который помогает быстро разносить информацию, распространять информацию и быстро мобилизовывать людей.

ПРОНЬКО: Но, судя по тому, что говорит Герман, мы переоцениваем этот факт.

ЛИТВИНОВИЧ: Но, послушайте, это же инструмент, а нужен субъект. Если субъект созреет, что называется, если общество будет готово к переменам, к изменениям, к революциям, к чему угодно, к восстанию, неважно, то оно просто возьмет этот инструмент и воспользуется им. Но я пока вижу, что общество не готово. Я прогнозирую, что оно будет готово года через четыре, не раньше.

ПРОНЬКО: А с чем связан этот срок?

ЛИТВИНОВИЧ: Это связано с моими наблюдениями за тем, как наше гражданское общество вообще здоровеет и выходит из того кризисного состояния, которое оно…

ПРОНЬКО: А оно здоровеет?

ЛИТВИНОВИЧ: Я считаю, что да. Вы знаете, сейчас принято общество ругать, а я вижу явные признаки выздоровления, потому что после развала Советского Союза общество перестало чувствовать себя субъектом, и сейчас оно стало объектом просто таким, власть к нему относится, как к объекту. И когда общество окончательно почувствует себя субъектом, тогда начнут происходить какие-то события. Будут ли они революционные или эволюционные, это мы посмотрим. Но общество должно созреть.

ПРОНЬКО: Герман, я так понимаю, вы не согласны с этим.

КЛИМЕНКО: Во-первых, мы ушли, конечно, в чистую политику совсем, а мы все-таки про социальные сети. Я, конечно, не политик, ни разу, но когда открывается очередная "Азбука вкуса", мне очень странно слышать, что говорит Марина. Открывается еще одна "Азбука вкуса", еще одна сеть магазинов расширяется. В этом аспекте – ну, наверно, здорово, я точно знаю одно, что, допустим, если мы оцениваем трафик – то есть, давайте мы будем говорить как есть, – мы знаем, что…

ПРОНЬКО: По цифрам что.

КЛИМЕНКО: "Яндекс" – больше 10 миллионов посетителей в день. "В Контакте" – за 20 миллионов. Ну, "Яндекс" не социальная сеть, я буду условно, примерно, чтоб мы имели порядок цифр. "Одноклассники" – 18-20 миллионов в день, где-то такие цифры где-то там. Это ежедневно люди там проводят по часам, по двум часам, то есть сидят, видно, там есть какая-то статистика. И мы заходим в партии. Смотрим, партия: "КПРФ" – 30 тысяч посетителей в день, "Единая Россия" – 60, еще кто-то. На этом фоне – и даже здесь дело не в моих наблюдениях, хорошо, у меня в бложиках девочки, фотография собачки. Если разобрать все сети, взять "ЖЖ", посмотреть, сколько приходится в трафике людей на каких-то определенных персонажей. Еще раз: составляющая, если ее увеличить в четыре раза – то есть, например, за четыре года они будут расти себе – все равно ничего не изменится. То есть, количество людей, вовлеченных в политику, оно на самом деле очень мизерное, оно самоподогревающее. Здесь как бы я не готов оценить.

ПРОНЬКО: Вскипающее.

КЛИМЕНКО: Я думаю, что даже количество людей, которые занимаются исторической реконструкцией, на порядки больше, чем людей, которые, скажем, очень хотят делать политику и в социальных сетях проводить ее. Это как направление любого бизнеса. То есть, я еще раз хочу вернуться к своей идее, она очень проста и примитивна: до тех пор, пока коммерция не научится работать (а это такой же бизнес, такая же коммерция), пока коммерция не научится работать с социальными сетями, если мы вернемся к социальным сетям, говорить о политике в социальных сетях тоже смешно. Потому что, в первую очередь, что такое работа с аудиторией? Это выборка, четкое ее понимание, четкое умение с ней коммуницировать. Если совсем отойти, сверху посмотреть, что продвижение политика в Интернете, что продвижение йогурта – оно одинаково. Есть нюансы, но в целом одно и то же. Так вот, на самом деле, йогурт не знает, как продвигаться в социальных сетях. Йогурт знает, что надо купить в "Яндексе" контекст и пытаться, то есть пока только идет нащупывание. Я об этом только хочу сказать, потому что все-таки тонкости политики не совсем моя часть.

ПРОНЬКО: То есть, получается, что социальные сети – это, в первую очередь, развлечение?

КЛИМЕНКО: Это не развлечение. На текущий момент мы все учимся. Мы коммуницировали десять лет назад с помощью чатов, потом мы начали коммуницировать с помощью форумов, потом мы стали коммуницировать с помощью социальных сетей. Это такая сейчас поддерживающаяся записанная книжечка. Кому-то нравятся "Одноклассники", кому-то нравится "В Контакте", кому-то нравится "Facebook". История развития, допустим, зарубежных социальных сетей показывает, что там остается только одна социальная сеть, например, только "Facebook". Как будут у нас развиваться события… Ну, давайте посмотрим, как развивались в Германии, в Польше где-то были свои социальные сети, пришел "Facebook", вышел и остался один. У нас на самом деле пока есть феномен. У нас есть растущий "В Контакте", у нас есть растущие "Одноклассники", у нас есть растущий "Facebook". Что у нас будет происходить, пока непонятно, но все-таки основная задача, которая состоит сейчас перед всеми, кто занимается социальными сетями, как продавать там рекламу. Мы не знаем.

ПРОНЬКО: Как зарабатывать?

КЛИМЕНКО: Это одно и то же. Хорошо, как продать Марину Литвинович, не вас конкретно, вашу идею. На самом деле, реклама – это просто как продать идею. Это даже видно же. Посмотрим, сколько зарабатывает "Facebook". С точки зрения "Facebook" при его аудитории, цифра колоссальная. Мы оценили, он зарабатывает 500 миллионов в квартал, условно говоря. По сравнению с "Google" это копейки. То есть, соответственно, "Facebook" не умеет зарабатывать денег. И инвесторы в это вкладываются, они надеются, что когда-то произойдет обучение. Но на текущий момент нет технологии эффективно достучаться до человека.

ПРОНЬКО: То есть, не то, что российская особенность, это в целом?

КЛИМЕНКО: Это вообще в целом. Никто не знает этого аспекта. Понятно, что есть попытки политические, экономические, какие угодно, но мы пока не знаем, как хорошо зарабатывать деньги. Мы знаем, как хорошо зарабатывать деньги на поисковиках, на тематических сайтах, а вот на социальных сетях – это огромный… как 10-18 миллионов примерно, и как их пытаться куда-то построить. Пока этого никто не знает.

ПРОНЬКО: Сегментировать практически невозможно?

КЛИМЕНКО: Возможно и к этому пытаются. Есть разница в расценках, то есть, условно говоря, в "Google" вам посетитель будет, условно, стоить 100 долларов, а в социальной сети – доллар, разница в эффективности.

ПРОНЬКО: Я хочу спросить у наших слушателей, заходите ли вы в социальные сети, и для чего вы это делаете? Может быть, это действительно девочки, котики, что там – попугайчики...

КЛИМЕНКО: Очень важно, кстати.

ПРОНЬКО: Нет, я не ерничаю на самом деле – было бы дико, если бы в социальные сети заходили только для того, чтобы политическую информацию найти и обсудить ее. Вот это дикость, наверное, было бы, потому что жизнь состоит все-таки не из политики. Вот вы заходите в социальные сети? Я не знаю, может быть, у вас есть собственные страницы, где вы их ведете, модерируете, пишете, или это где-то параллельно, и прав Герман Клименко, который говорит: "Слушайте, давайте, выйдем за пределы МКАД, и, возможно, мы увидим совершенно другую жизнь". Вот чем дальше, тем больше я тоже начинаю склоняться к мысли, что есть московский климат, а есть все остальное.

КЛИМЕНКО: Я хотел бы добавить, что, если я в Туле произнесу слово "давайте зачикенимся", могут и по морде дать.

ЛИТВИНОВИЧ: Ну, вот я как раз и хотела бы привести примеры того, что жизнь за МКАДом есть, и еще какая.

КЛИМЕНКО: Есть.

ЛИТВИНОВИЧ: И как раз социальные сети играют огромную роль в этой жизни, потому что, помните, недавно была история с молодой девушкой, которая потеряла ребенка?

ПРОНЬКО: В Новосибирске, по-моему.

ЛИТВИНОВИЧ: Новосибирск, Академгородок. Не довезли до больницы, ребенок больной, ребенок умер. Но она как-то сама не опустила руки и решила бороться за то, чтобы в здравоохранении детском в Новосибирской области было как-то лучше – чтобы там больницы улучшались, чтобы оборудование было и так далее. Она пошла в социальные сети, создала блог в "ЖЖ", создала группу "В Контакте". Вот я всем задаю вопрос. Вот группа "В Контакте" – да, там было написано "Здравоохранение – детям", неформальная некоммерческая организация, нигде не зарегистрированная, не имеющая никаких документов, никакого счета в банке. Вот люди просто неформально собрались, чтобы вместе работать над этой темой. Сколько людей включилось в эту группу, подключилось к этой группе через неделю после ее создания, как вы думаете? Ну, примерно цифры назовите. Никаких вариантов, Герман?

ПРОНЬКО: Не буду.

КЛИМЕНКО: Ну, "В Контакте" можно все, что угодно сделать. Ну, 100 тысяч...

ЛИТВИНОВИЧ: "Здравоохранение – детям", можно ли все сделать в Новосибирской области? На самом деле – 26 тысяч человек подключилось к этой работе. Где-то около двух недель назад я заходила туда – там уже 42 тысячи. То есть, девочка не обладает ничем особенным – она молодая очень.

КЛИМЕНКО: Подождите, Марина, но я хочу добавить – просто в "ЖЖ" есть количество друзей, но мы же давно знаем, их может быть, не знаю, там, 100 тысяч, а реальных – 2 тысячи. Я же не против вообще – там же активность оценивается по-другому.

ЛИТВИНОВИЧ: Я знаю.

КЛИМЕНКО: Самое главное, что журналистам должна быть интересна история. Новосибирск – это очень хорошо, местечковость такая, то есть мы же не говорим о том, что не работает модель – безусловно, сети позволяют...

ПРОНЬКО: Актуализировать.

КЛИМЕНКО: По сути, мы сделали народную журналистику. Это "РИА Новости" – они там делают свое, то есть все в эту тему пошли.

ЛИТВИНОВИЧ: Ну хорошо, послушайте другой пример. В прошлом году взрыв на шахте Распадская – погибли шахтеры, многие остались в забое, никакой информации родственники не получали – власти молчали, СМИ врали.

ПРОНЬКО: Официальные СМИ.

ЛИТВИНОВИЧ: Официальные СМИ врали, да. Значит, что родственники сделали? Пошли на блоги "Mail.ru" – там давным-давно существовала группа "Мы живем в Междуреченске", в которой ничего не происходило до вот этих событий. И они все там собрались, с каждым днем число увеличивалось, и там они выработали план действий, выбрали инициативную группу, там нашлась женщина-лидер, которая никем не была до этого – она была обычным бухгалтером. Она стала реальным лидером, они написали петицию, пошли к властям, стали с ними разговаривать. Потом они решили проводить митинг, провели большой митинг. Второй митинг печально закончился, когда они перекрыли железную дорогу. И на самом деле очень было заметно, как и местные власти, и особенно местное МВД перепугались, потому что они не поняли, как люди смогли сорганизоваться так быстро и так эффективно. И вот таких примеров не московских очень много есть, когда людей что-то тронуло, что-то случилось...

ПРОНЬКО: Прессанули их хорошенько.

ЛИТВИНОВИЧ: Что угодно может случиться. Люди, благодаря социальным сетям, они получают уникальную возможность сорганизоваться, свои действия обсудить и отстаивать свои интересы – вот что важно.

ПРОНЬКО: Я помню, в одном из журналов у молодого человека появилось сообщение, пост о том, как его супруга провела с ребенком ночь в московской больнице – тоже нашумевшая история.

ЛИТВИНОВИЧ: "Поспите на стуле" она называется.

ПРОНЬКО: Да, то есть дикость страшная, и я просто посмотрел его "Живой Журнал" – он не был ни рейтинговым – ну, никаким.

ЛИТВИНОВИЧ: Тридцать френдов у него было на старте.

ПРОНЬКО: И самое главное, что эта информация позволила – донести до каждого из нас этот вопиющий, дичайший факт из жизни России, то есть, понимаете, Герман, это факт.

ЛИТВИНОВИЧ: Мало того, что Медведев отреагировал – была проведена проверка в Филатовской больнице – Филатовская больница была наказана кое за что, а также она пообещала купить раскладушки, поэтому конкретный человек, он, между прочим, фотограф из Волгограда, свадебный фотограф – мы брали у него интервью, спросили, кто он, чем занимается...

ПРОНЬКО: Ну, то есть обычный пацан.

ЛИТВИНОВИЧ: Совершенно обычный пацан, ничем не примечательный – он обычный человек. И вот, он просто сумел одним своим постом добиться того, что теперь Филатовская больница, дай Бог, купит дополнительные раскладушки для мам.

КЛИМЕНКО: Ну, этого могли бы вполне добиться, если бы любое СМИ написало – он просто донес эту информацию до журналистов.

ЛИТВИНОВИЧ: Нет – рассказываю вам...

КЛИМЕНКО: У нас в день происходит масса различных ЧП. Давайте мы сейчас точно определимся. Когда мы употребляем термин "социальные сети", это все равно, что мы с вами договорились встретиться посредством МТС. Ну, телефон – это обычная вещь, то есть в общем объеме пользователей любого оператора, где десятки миллионов людей. Когда люди организовывают вечеринки (сейчас "Facebook"-party очередное организовано), как только мы говорим, что это социальные сети – мы четко должны масштаб соразмерять. Просто, когда мы употребляем сейчас термин, то есть политика и социальные сети, идет какой-то... вот когда мы берем "Слона", и вот соотносим их, как будто бы они соотносимы – на самом деле они совершенно не соотносимы. Социальная сеть "В Контакте" – это 20 миллионов с верхом, которые приходят в день. Да, есть группы людей – кто-то занимается политикой, а миллионы людей – основная группа, самая популярная – условно говоря, там "Давайте познакомимся" – там 10 миллионов человек. Я говорю о месте политики в социальных сетях.

ЛИТВИНОВИЧ: А не надо про политику говорить.

КЛИМЕНКО: Есть масса хороших примеров. Пожалуйста, есть примеры, когда люди используют сети в своих целях, когда Рошаль вынужден был выступать и объяснять, что происходит, когда скандал скоммуницировался до каких-то великих объемов. Причем мы с вами должны быть совершенно честными – давайте, скажем, как есть: до тех пор, пока эта тема модная, губернаторы – Чиркунов может общаться в "ЖЖ" еще какое-то время.

ПРОНЬКО: Губернатор Пермского края – я просто поясняю.

КЛИМЕНКО: Да. Не просто так появляются приемные – ведь дело в том, что один человек не в состоянии коммуницировать с десятками тысяч, то есть пока никто не знает, пока нравится президенту отвечать на вопросы, пока еще что-то... Но, как только все это скоммуницируется, все это превратится… Нельзя управлять и одновременно коммуницировать с миллионами людей – это нереально. То есть, соответственно, речь идет о том, чтобы просто в текущий момент времени есть такая ниша, которая настолько пуста, что в ней можно делать все, что угодно – вот я только об этом говорю. И поэтому здесь соотношение – все-таки политика и социальные сети – вы их пытаетесь аккуратно уравнять, а я просто хочу развести разницу, что внутри социальной сети доля политиков... вот клуб любителей овчарок, я уверен, гораздо более популярен, чем, скажем, клуб поклонников, я не знаю, там... губернатора или антигубернатора какого-то.

ЛИТВИНОВИЧ: Мы говорим совершенно про разные вещи, потому что я не употребила слова "политика" ни разу за сегодняшний эфир – это вы его употребляете. Я говорю о раскладушках в Филатовской больнице – это политика? Это не политика. Я говорю о здравоохранении детей в Новосибирске – это никакая не политика. Тысячи и миллионы групп есть в социальных сетях, которые занимаются благотворительностью, помощью старикам, детям, любой другой работой. Вот это – новая политика, которая зреет. Вы говорите, КПРФ – забудьте, это старые партии, они умирают, их скоро не будет – будет совершенно новое общественное пространство, собранное вот из этих групп общественных, которые нигде не зарегистрированы, которые в социальных сетях просто собрались и ведут любую деятельность, связанную с обществом – вот политика.

КЛИМЕНКО: У газеты "Коммерсантъ" есть клуб помощи – они периодически выпускают…

ЛИТВИНОВИЧ: Это другое.

КЛИМЕНКО: Ну, если мы не про политику – давайте про помощь. Они находят людей, они организуют, помогают – я думаю, что, если сравнивать эффект от газеты "Коммерсантъ"... Еще раз – мы должны все-таки о масштабах говорить, я говорю только о масштабах. Сети очень удобны для коммуницирования небольших групп – в этом их прелесть на самом деле, что можно на любой интерес найти объем. Но само влияние социальных сетей... То есть, я просто говорю о том, что достучаться до какой-то определенной группы лиц все-таки очень сложно.

ЛИТВИНОВИЧ: Не знаю... Послушайте, что значит, газета "Коммерсантъ" – вы считали, сколько благодаря социальным сетям усыновили детей?

КЛИМЕНКО: Нет.

ЛИТВИНОВИЧ: А почему это никто не считает? Это же очень важная вещь.

КЛИМЕНКО: Ну, может быть, это никому не нужно? – знаете, я такую вещь скажу.

ЛИТВИНОВИЧ: Нет, просто, если вы начинаете какими-то исчислимыми параметрами мыслить, что газета "Коммерсантъ" больше...

КЛИМЕНКО: Нет, я знаю посещаемость сети "В Контакте" – примерно, я знаю посещаемость партий политических, я знаю количество групп поддержки разнообразных, у меня в "Лирушечке" есть не только девочки – есть и политики, я знаю объемы "ЖЖ".

ЛИТВИНОВИЧ: Да нет никакой политики чистой – и не будет, и никому она не нужна.

КЛИМЕНКО: Мы говорим про влияние.

ЛИТВИНОВИЧ: Мы говорим про общественные проблемы – любые: здравоохранение, или это больница, или это...

ПРОНЬКО: Несоблюдение закона, и так далее.

ЛИТВИНОВИЧ: Или это менты – все, что угодно. Какая политика? Чистой политики нет.

КЛИМЕНКО: Опять же, статистика говорит о том, что это занимает очень мизерный процент. Вот что я наблюдаю: открывается новая "Азбука вкуса", открываются сети магазинов. Чтобы мы не уходили в политику, у нас лучше живет люди или хуже – я просто говорю, процент интереса, если мы посмотрим процент интереса, чем люди интересуются – люди интересуются автомобилями, люди интересуются квартирами, люди интересуются ремонтом. Началась весна – тут же увеличилось количество поисковых запросов о посадках. В этом объеме политика сравнима с тем, что вот есть город Москва с населением то ли 10 миллионов, то ли 15, и есть там "Марши 31-го". Вот вся Москва – и эти "Марши" – кто о них знает? Я условно говорю – это непонятно что. В сетях то же самое – есть определенное решение проблем. Я сейчас не говорю, что это хорошо, но если представим себе, что мы каждый день будем двадцати миллионам человек рассказывать о трагических историях здесь, там... во-первых, у нас у человека лента новостная будет вся состоять из трагических историй, он постепенно перестанет воспринимать любую информацию. То есть я говорю о том, что, сети чем интересны? Они действительно могут взорвать информационный сектор – могут, но так же, как и любая новость. Вы же смешиванием занимались – любую новость можно запустить, просто раньше запускали через "Компромат.ru" – сперва в "ЖЖ", потом в "Компромат.ru", потом – в прессу, если тема пошла. Сейчас можно достаточно обезличенно попытаться запустить через "Facebook" или через "В Контакте", или еще как-то. Это просто инструмент, ведь вы в самом начале очень правильно сказали – если общество готово, оно все воспринимает. Сейчас общество, которое я воспринимаю, как социальные сети – общество готово потреблять.

ПРОНЬКО: Вот и обратимся к этому обществу, www.finam.fm – для писем, вопросов и комментариев и многоканальный телефон 65-10-996. Пользуйтесь этими средствами коммуникации. Добрый вечер, вы в эфире! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер! Игорь.

ПРОНЬКО: Да, Игорь!

СЛУШАТЕЛЬ: Я, как всегда, хотел бы сказать три пункта. Первый. Первый пункт, это есть такая пирамида Маслоу – человеческих потребностей (поесть, поспать, дальше уже секс – и где-то там на вершине – те же самые политические потребности у человека возникают). Вот вам и пропорция разделения людей между социальными сетями, которые автомобилями занимаются, кошечками, и так далее. Второй пункт – я бы сравнил социальные сети с ядерным реактором: запускаешь – и если процесс пошел, там будет реально ядерный взрыв, правда, информационный.

ПРОНЬКО: Но вы вот сами лично, Игорь, для чего заходите в социальные сети?

СЛУШАТЕЛЬ: Я изначально смотрел по своей, так скажем, рабоче-спекулятивной тематике, и мне интересны люди, которые занимаются тем же самым, но я не могу с ними напрямую общаться – я могу почитать их мысли, понять, что они думают по данной теме. Ну, и заодно посмотрю политические всякие нюансы, Навального, и так далее.

ПРОНЬКО: Да, спасибо. "Социальная сеть – это именно сеть, – пишет Роман, – стоит в нее попасть, и выбраться уже не сможете. Ни в "Одноклассниках", ни "В Контакте" нет возможности удаления своей страницы. Получается элементарное навязывание сервиса, обращения в службу поддержки остаются без ответа. Это нормально?" – спрашивает Роман.

ЛИТВИНОВИЧ: Ненормально.

ПРОНЬКО: Марина, а если расшифровать?

ЛИТВИНОВИЧ: Это просто сейчас не тема нашего эфира. Конечно, это не очень нормально, но, понятно, что социальная сеть делает все возможное, чтобы не упустить человека, который туда попал. Как паук – если уж он поймал какую-нибудь живность.

ПРОНЬКО: Вцепились мертвой хваткой – и все.

ЛИТВИНОВИЧ: Вот. А можно, я еще? Все-таки важная тема.

ПРОНЬКО: Да, конечно.

ЛИТВИНОВИЧ: Когда мы говорим, что есть какие-то политические группы, а есть "Любители слизывать йогурт с крышечек" – неполитическая группа, очевидно. Еще раз приведу пример: вот есть прекрасное сообщество в "ЖЖ" – "Ру.перинатал" – где женщины беременные проводят массу времени, обсуждают свои интимные подробности про роды, про беременность, и так далее. И вот совсем недавно случилось, что был принят новый закон, по которому пособие, которое получает женщина, уменьшается в три раза с 1 января 2011 года. Буквально одна девочка там это поняла, разобралась, подняла там бучу, собрала всех. Они там письма написали, на пикет вышли – через четыре дня Медведев внес поправки в только что принятый "Единой Россией" в основном закон.

ПРОНЬКО: Вот он, результат.

ЛИТВИНОВИЧ: Сейчас другой приведу пример. Тот же самый Междуреченск – группа, которая была на блогах "Mail.ru" про Междуреченск, была унылая и скучная, ничего там не писалось, но как только их интересы были задеты, все изменилось. Это же неполитическая была группа, как и с беременными. Когда праворульные машины – в очередной раз стали пытаться их запретить, опять же, все автомобильные форумы резко политизировались – это тоже происходило, то есть, мы же не можем, что что-то четко политика, что-то четко не политика. Политика касается всего – она может свою лапу дотянуть и до этих девочек, которые постят котиков, и так далее.

КЛИМЕНКО: Я бы хотел добавить две вещи, которые я забыл вначале. Первое: у меня есть статистика по "ЖЖ", которая говорит о том, что практически 30-35% пользователей "ЖЖ", которых я вижу – они читают журнал Навального, то есть это как-то с одной стороны вроде бы опровергает утверждение о снижении интереса, но дело в том, что Навальный – это не политика, это цирк. То есть, я уверен, что через какое-то время это все пойдет на спад, но это не играет роли. А вот по поводу беременных... Я, честно говоря, ничего не могу сказать про Междуреченск, но дело в том, что как раз вот по поводу беременных чуть-чуть знаком с историей – потому что дети маленькие, еще что-то. Насчет "Ру.перинатал" ничего не знаю, но дело в том, есть помимо "Ру.перинатал" есть масса женских ресурсов. Я в силу истории (у меня благоверная занимается одним из них – небольшим, правда). Я тему знаю – скандал прошелся не по "ЖЖ", скандал прошелся по всем форумам, которые есть – "Клео.ру", "Ева.ру". тут надо либо всех их объявить социальной сетью – коммуникации все-таки...

ЛИТВИНОВИЧ: Кто вышел на пикет к Минздраву и добился встречи с руководством Минздрава?

КЛИМЕНКО: Если я вам честно отвечу, то, я боюсь, это будет неполиткорректно. А я все-таки сказал бы, что люди, которые ходят на пикеты, не очень психически устойчивы, но кто-то вышел – я не знаю кто...

ЛИТВИНОВИЧ: Это конституционное право.

КЛИМЕНКО: Верю, верю.

ЛИТВИНОВИЧ: Это были девушки из сообщества "Ру.перинатал", понимаете? Именно они написали письма разные, организовали пикет санкционированный, добились встречи в министерстве здравоохранения...

КЛИМЕНКО: Да.

ЛИТВИНОВИЧ: Очень быстро, и, главное, правильно и законно все сделали. Понимаете? Это надо аплодировать тому, что они сделали.

КЛИМЕНКО: Я просто хочу отметить, что, мне кажется, здесь не надо преувеличивать, приуменьшать. Можно просто смотреть, какие объемы посещаемости.

ЛИТВИНОВИЧ: Причем здесь посещаемость? Результат – они показывают результат, добиваются изменения законов! После бучи, которая в "ЖЖ" поднялась после смерти Магнитского и Трифоновой, был изменен...

КЛИМЕНКО: Ну причем здесь "ЖЖ"? Буча поднялась во многих и разных местах.

ЛИТВИНОВИЧ: Где еще? Скажите мне. Ну, "Ведомости" написали три статьи, ну, "Коммерсантъ" один раз написал – где еще, скажите?

КЛИМЕНКО: Мне просто кажется, что в сравнении с "ЖЖ" "Ведомости" и "Коммерсантъ" – более... Просто эффект есть такой – присутствие меня в "ЖЖ", и это значит, что все читают. Я вот, честно говоря, по объему посещаемости самого "ЖЖ" не говорил бы о том, что это прямо вот... То есть, здесь как раз все-таки тонкости, если мы говорим о социальных сетях и их влиянии, мне кажется, что пока стандартная пресса (стандартный телевизор, стандартная выдача) – то есть на "Компромате.ру", если говорим про Магнитского, я уверен, что больший эффект случился, когда они выложили там видео, когда была история вся эта.

ЛИТВИНОВИЧ: Хорошо, приведу вам еще один конкретный пример. За последние два года президент Медведев не отреагировал публично ни на одну публикацию ни одного средства массовой информации – никакого. Зато он публично отреагировал множество раз на посты в "ЖЖ" конкретных юзеров, раньше никому не известных, обычных самых людей. Это просто наблюдения за два года – очень четкие, которые специально я проводила, потому что меня вопрос этот заинтересовал.

КЛИМЕНКО: Давайте вывод какой-то продолжим. Лично у меня простой вывод – что пиар-служба Медведева четко обращает внимание на развитие Интернета и помогает ему. Я считаю, что у нас в этом плане очень хорошо все.

ПРОНЬКО: Нет, все-таки пришли к знаменателю. 65-10-996, www.finam.fm. Я буду один вопрос с сайта и один телефонный звонок. Добрый вечер, вы в эфире!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер!

ПРОНЬКО: Добрый! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Светлана. Я хотела бы возразить Марине по поводу истории в Филатовской больнице. Хотелось бы внести такое добавление к этой замечательной истории – помимо того, что действительно история была принята во внимание – теперь родители детей не из Москвы больше не могут после этой истории попадать в эту больницу. ЛИТВИНОВИЧ: Ну, это не совсем так – я тоже разбиралась. Значит, рассказываю вам, что согласно российскому законодательству, дети из других городов попадают в московские больницы по квоте, которую нужно получать в Департаменте здравоохранения, который находится на метро "Новослободская", в котором надо отстоять дикую очередь, получить чертов этот розовый талон и сдать все документы. И тогда вам дают квоту федеральную, на которую вы ложитесь в больницу – это порядок, установленный законом, он действует во всех больницах.

КЛИМЕНКО: И кому это поможет сейчас?

ПРОНЬКО: Ну, это уже другой вопрос.

КЛИМЕНКО: Нет, почему? Это важно – это как раз следствие всяких вот этих возглавлений народного движения, когда потом выясняется, что все было чуть-чуть не так, чуть-чуть не те люди, чуть-чуть доктора не виноваты. Я об этом говорю – на самом деле нет истины – то есть, мы сконцентрировались и выплеснулось что-то, а кто потом будет разбираться с последствиями, кто будет извиняться перед врачами? Я сейчас говорю не про Филатовскую – я говорю про детскую больницу, когда был скандал с Рошалем. Никто же перед ними не извинился – всем нужно горяченькое, всем же нужно ЦТР, понимаете, Марина? Я просто говорю о том, что нет вопросов – поднять Навального тему...

ЛИТВИНОВИЧ: Люди не думают о ЦТР, понимаете? Люди возмущены, если описан произвол, если описаны случаи нарушения прав.

КЛИМЕНКО: Да, но дело в том, что когда потом выясняется, что это все не так, вы же не придете сюда в эфир и не скажете...

ЛИТВИНОВИЧ: Это другое.

КЛИМЕНКО: Нет, почему другое? Это то же самое. Вы же не пришли сюда в эфир и не сказали: "Простите нас, пожалуйста, врачи РДКБ". Никто не извинился.

ЛИТВИНОВИЧ: Потому что не я поднимала тему. Понимаете, проблема вот в чем…

КЛИМЕНКО: Поднимали такие же, как вы. Я сейчас не в плохом смысле, я имею в виду, правозащитники подняли тему, всех прокляли, бедный старенький Рошаль вышел, объяснялся, никто про это ничего не написал. А вы говорите, это другие.

ЛИТВИНОВИЧ: Слушайте, Рошаль – после его нескольких высказываний в Беслане я вообще не могу к этому человеку относиться серьезно, извините.

КЛИМЕНКО: А при чем здесь политика? Он доктор.

ЛИТВИНОВИЧ: Ну, доктор, который говорит, что дети без воды живут отлично семь дней. Вот расскажите мне, что за… О’кей, это другая тема. Смотрите, вот эти истории в "ЖЖ" запускаются не кем-то конкретным, не сидит какой-то штаб, который думает, вот какую бы сегодня историю запустить. Получается так, что человек, совершено никому не известный, обычный, пишет пост и неожиданно за счет того, что этот пост эмоциональный, затрагивает интересы многих людей, написан очень откровенно, очень лично, очень хорошо, этот пост вдруг начинает…

КЛИМЕНКО: Обычный вирусный маркетинг. С точки зрения коммерции это выглядит, во-первых, как вирусный маркетинг, который никто не научился монетизировать. Его нельзя ни политически, ни влиятельно монетизировать.

ЛИТВИНОВИЧ: При чем здесь монетизировать? Послушайте, человек написал просто, он вообще не думал о последствиях. Вот я однажды сама такую историю запустила, потом могу рассказать. Но вот парень, который написал про Филатовскую больницу, он просто написал пост, и он даже не ожидал – мы у него сразу брали интервью, и он говорит: "Я не ожидал, что такая реакция пойдет", когда весь "ЖЖ" его копирует и пошли какие-то последствия. Он просто рассказал.

КЛИМЕНКО: Классические признаки вирусного маркетинга. Я не в политике…

ЛИТВИНОВИЧ: Ну, понятно, эти вещи не готовятся обычно. И запускать эти блоговолны еще не научились, на самом деле, по-нормальному.

КЛИМЕНКО: Да, но мы же говорим про влияние. Я говорю о том, что да, можно запустить вирусный маркетинг, но как с него что-то заработать…

ПРОНЬКО: В данном случае не зарабатывают. В данном случае обозначают проблему.

КЛИМЕНКО: Разрушают, скорее.

ЛИТВИНОВИЧ: Обозначение проблемы – раз, и попытка ее добиться. И, на самом деле, блогеры добились очень многого, разрешения очень многих проблем.

КЛИМЕНКО: Никто не спорит по этой части.

ПРОНЬКО: Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Дмитрий. Я работаю в сфере образования и я просто позволил бы себе не согласиться с вашим уважаемым гостем – к сожалению, не сначала слушаю передачу, не знаю, кто.

ПРОНЬКО: Герман Клименко, владелец компании "Liveinternet".

СЛУШАТЕЛЬ: Не соглашусь по поводу доли политики в социальных сетях. Я сам достаточно давно зарегистрирован в "Одноклассниках" с целью просто встретить своих ребят, с которыми учился в школе. И совершено недавно поставил такой статус, который в саркастической форме описывал новые стандарты образования. Вы не представляете, что начало твориться у меня на сайте. Я встретил огромное количество единомышленников, ко мне люди из совершенно разных социальных слоев стали добавляться в друзья, такой форум родился замечательный. Вы понимаете, я просто начал смотреть, что у других людей написано, у наших власть имущих. Вы знаете, на самом деле мне показалось так, что доля политики, по крайней мере, на этом сайте, очень велика.

ПРОНЬКО: То есть, социальные сети политизируются, по вашему мнению?

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что очень. Причем понимаете, я думаю, что это комфортное отображение того, что происходит в нашем социуме, понимаете? То есть, на самом деле люди крайне недовольны властью. И это не может вылиться в официальных СМИ, в газетах, на телевидении, но это все выливается именно в социальных сетях. И совершенно негативные оценки, причем очень разных людей из различных социальных слоев, из различных мест различных городов. Просто парадоксально – обычная простая учительница в школе такие здравые мысли высказывает, я просто был в приятном удивлении от этого. И, если позволите, еще один момент. Я лично знаком с Леонидом Рошалем. Вы знаете, можно сколько угодно его цитировать и говорить плохо про этого человека, но это образец порядочности, к которому нам всем надо стремиться.

ПРОНЬКО: Так, мы не обсуждаем сегодня Рошаля. Это тема другого разговора. Ну, вот все-таки слушатель считает, что политизация социальных сетей происходит.

ЛИТВИНОВИЧ: Можно, я еще один пример приведу, достаточно характерный?

ПРОНЬКО: Марина Литвинович сегодня примерами просто…

ЛИТВИНОВИЧ: Хотя он 2,5 года давности, но неважно. Вот "В Контакте" была группа зрителей телеканала "2х2", которые обсуждали в основном Бивиса и Батхеда, героев сериала "South park" и других мультиков, которые показывали на телеканале "2х2". И как только возникла история с возможным закрытием телеканала "2х2", группа сильно политизировалась, организовала петиции какие-то, организовали пикеты на Тверской, стали выпускать наклейки, куда-то выходить с плакатами, чего им не было свойственно. И как только вся проблема решилась, телеканал остался со своей лицензией, все вернулось на круги своя, группа снова перестала быть политизированной. Поэтому когда нам говорят, что есть огромная группа, 10 миллионов человек людей, которые любят слизывать йогурт с крышечек – вот если власть издаст указ о запрете слизывать йогурт с крышечек, понятно, что эта группа тут же политизируется, потому что их права будут задеты.

ПРОНЬКО: Ну, слушатели симпатизируют Марине Литвинович. Александр пишет: "Марина пытается ему (в смысле Герману) донести, что не все измеряется деньгами, но господина Германа жутко бесит "ЖЖ" и невозможность монетизировать…", и так далее, и так далее. Ну, я обязан зачитывать. Здесь мы в таком спокойном режиме это все обсуждаем. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Андрей.

ПРОНЬКО: Да, Андрей.

СЛУШАТЕЛЬ: Я тоже считаю, что социальные сети очень сильно политизированы. И разве не является ситуация в том же Египте этому подтверждением? Мы же точно не знаем, каким образом все эти волны пришли к этой ситуации. А вот ваш уважаемый гость, такое ощущение, вот он говорит, что люди ненормальные выходят на митинги – конечно, что ему на митинги выходить, он там намазывает икру на блины каждое утро…

КЛИМЕНКО: Нет, не каждое, не каждое…

ПРОНЬКО: Через день.

КЛИМЕНКО: Часто нельзя, это холестерин.

СЛУШАТЕЛЬ: У него проблем нет, у него все в порядке. А вот касательно извинений по поводу поликлиники – когда нас хватают менты на улице или детей забирают в военкоматы прямо из дома, потом же тоже перед нами никто не извиняется. Никто не говорит: "Извините, мы сделали ошибку".

ПРОНЬКО: Подождите, Андрей. Вот этот пафос, который был обращен сейчас в адрес господина Клименко, вы его, в общем-то, забили, можно сказать. Ну, вот теперь итого, в сухом остатке вот что, по вашему мнению? Социальные сети – неправ Герман, когда говорит, что девочки, зайчики, котики вызывают наибольший интерес? Ну, у него есть статистика, это факт. Вот просто цифры, голые цифры.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, Юра, он вызывают больший интерес, но это же все, вот Марина объясняет, это же все до поры до времени. Пока кошечку не обидели, пока машинку не сломали, пока не нарушили их прав. Потом будет взрыв, и все. И, в принципе, хорошо, что пар спускается потихоньку, и слава Богу.

ПРОНЬКО: Да, спасибо. Что скажете?

КЛИМЕНКО: Я восхищен, честно говоря.

ПРОНЬКО: Ну, программа без купюр, без цензуры.

КЛИМЕНКО: Мы все равно уходим в политику, но я хочу сказать, есть понятие цифр. Ну, во-первых, если вы говорите, в армию забирают прямо с улицы – вот у нас сисадмина забрали прямо с улицы в армию. Он учился в институте, пропустил – забрали. Ну, конечно, было неприятно, там пароли, логины, это достаточно известная смешная история. Но вы знаете, вот отслужил, вернулся – его хвалят, говорят, что это на пользу пошло.

ПРОНЬКО: Марина, будете комментировать? Можем пойти дальше. Если не считаете нужным, то пойдем дальше.

ЛИТВИНОВИЧ: Нет, вопрос, конечно, сложный. Просто армия наша – это, к сожалению, лотерея. Оттуда можно просто или не вернуться, или вернуться, или вернуться инвалидом. И в этом отношении, действительно, никаких гарантий нет. Лотерея – повезет, не повезет.

ПРОНЬКО: www.finam.fm, 65-10-996. Главный редактор портала "Besttoday.ru" Марина Литвинович и владелец компании "Liveinternet" Герман Клименко у нас сегодня в "Реальном времени". Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Иван. Я буду краток. Я не пользуюсь вообще никакими социальными сетями. Удалился полтора года назад из одной очень популярной сети, про которую сегодня шла речь в эфире. Причем удалился без проблем и действительно моего аккаунта в настоящее время нет.

ПРОНЬКО: А с чем связано вот это отрицание?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мое отрицание связано с тем, что я женился…

ПРОНЬКО: И жена запретила: "Либо я, либо Интернет!"

КЛИМЕНКО: Компромат, компромат.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, нет. Дело в том, что за некоторое время до моей свадьбы просто появились некие дамы, которые начали мне на стене писать.

ПРОНЬКО: Ну, Герман прав.

КЛИМЕНКО: Кстати, очень много частных историй подобного свойства. Даже поспорить не могу.

ПРОНЬКО: Дальше идем. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я Иван. Я хотел бы высказаться по поводу текущего спора. У меня самого ни одного аккаунта в социальных сетях нет. Моя жена, сидючи с ребенком, очень активно там общается. Мое подозрение таково, что социальная сеть – это исключительно средство коммуникации, а уж что как позволит коммунициировать людям, какая идея их объединит и куда это все их выведет – это уже вопрос, скажем так, в варианте текущем, кто громче крикнет, чья реплика будет более проникновенна.

ПРОНЬКО: Ну, смотрите, вас в социальных сетях нет, соответственно, вы и не услышите этот крик.

СЛУШАТЕЛЬ: То, что я обычно слышу, когда просматриваю какие-то мнения на блогах или в поиске информации – это в основном истерика. Это по-иному просто квалифицировано быть не может.

ПРОНЬКО: Да, спасибо. Марина.

ЛИТВИНОВИЧ: Я, кстати, проверяла. Вот когда в сетях начинает появляться какая-то интересная вещь, ролик какой-то интересный или что-то такое, все это обсуждают первый день, второй, третий. Обычно мои родители, которые Интернетом не пользуются практически, они мне на третий день говорят: "А вот ты видела?" То есть, примерный срок распространения идеи на не Интернет-аудиторию, если эта идея интересна.

ПРОНЬКО: То есть, актуализация убыстрения получения информации, возможность на нее отреагировать своим комментарием или перепостом и так далее. Ну, это жизнь. Такая ритмичная динамичная жизнь.

ЛИТВИНОВИЧ: Конечно. И, как я говорю, человек лайкающий, который пришел на смену человеку, который является только потребителем информации, человеку диванному, вот человек лайкающий занят тем, что постоянно воспроизводит информацию, распространяет информацию и делает это с удовольствием. Ну, не все производят, но чаще распространяют. А главное, что еще люди с большим удовольствием участвуют в разных сообществах и группах. Вот попробуй их затащи в общественную организацию или в партию – да никогда они не пойдут. Но они с большим удовольствием участвуют в разных группах, и эти группы носят самые разные темы. Вот это просто новое структурированное общество происходит, я думаю, что это скоро даст свои плоды.

ПРОНЬКО: Герман.

КЛИМЕНКО: У меня есть очень свежий пример как раз влияния социальных сетей на политику, когда у меня есть рейтинг партии, и вдруг Коммунистическая партия наша встала на первом месте по посещаемости. Мне тут же позвонили с комментариями СМИ: а что случилось, может быть, найден какой-то новый секретный момент? Когда разобрались, выяснилось, что в "Одноклассниках" кто-то запустил ссылочку на материал, который был размещен на сайте КПРФ, с новой трактовкой названия нашей полиции. Там была такая, не очень цензурная.

ПРОНЬКО: Ну да.

КЛИМЕНКО: Не думаю, что это секретная информация. Эта ссылочка вошла в Топ-10, пользователи друг с другом стали меняться. Я не уверен, что они своей целью ставили заходить на сайт КПРФ, но в результате, благодаря ссылочке, которая вошла всего лишь в десятое место по популярности в "Одноклассниках", сайт сразу стал на первом месте по популярности. Наверное, многие сразу же отчитались, что это великолепно и выдающееся. Ну, то есть влияние есть, но непонятно какое.

ПРОНЬКО: Здравствуйте, вы в эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Вадим, я бы хотел осветить два момента. Вот я согласен с предыдущим участником, который звонил вам, в том плане, что социальные сети – это всего лишь инструмент для общения. Фактически, в Интернете мы видим отражение нашего текущего общества, и все, что находится в социальных сетях, все то общество, оно настолько же политизировано, насколько политизировано в реальной жизни. Только в реальной жизни люди общаются намного меньшими группами. И второй момент: можно говорить о влиянии социальных сетей на политику, а можно говорить о влиянии политики на социальные сети. Вот именно последняя сфера, на мой взгляд, она еще до конца не раскрыта нашими политическими силами.

ПРОНЬКО: Ну, радуйтесь этому. Значит, они не могут вам хоть там мозги промывать.

СЛУШАТЕЛЬ: Но, к сожалению, у них есть очень большие перспективы, если они уже не делают что-то невидимое для нас – 25-й кадр или что-то между строк.

ПРОНЬКО: Хорошо. Это напоминает мне высказывания про всемирный заговор. Добрый вечер, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Юрий. Я хочу высказать свое мнение. Вы знаете, я заметил такую тенденцию, что повышение объемов коммуникации у человека – это, в принципе, на мой взгляд, существенный негатив. Потому что такое гомокоммуницирующее взамен над человеком, который рассуждает о чем-то и думает, то есть глубина человека уменьшается.

ПРОНЬКО: Почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Потому что… Я вот сам руководитель, смотрю на молодых ребят, кто у нас работает – постоянно выдергиваю их из "В Контакте", из всяких социальных сетей. И реально люди просто деградируют в плане принятия какого-то решения. А размыслить глубоко, системно, подумать над чем-то – то есть коммуникация заменяет какие-то другие функции нашего сознания. Это мой взгляд.

ПРОНЬКО: Да, спасибо. Марина, хочу услышать ваше мнение.

ЛИТВИНОВИЧ: Да нет, мне кажется, это какое-то не очень верное замечание. Потому что, во-первых, все старшие поколения почему-то всегда ругают молодежь. Как-то вот принято. Можно почитать, в XIX веке так писали, и в XX.

ПРОНЬКО: О чем мы за эфиром говорили.

ЛИТВИНОВИЧ: Да, "молодое поколение хуже нас" – почему-то так считается. Не знаю, я вижу молодежь совсем другую, которая обгоняет меня в их возрасте. Наоборот, я вижу, что много хорошей молодежи. Вот я сейчас преподаю в РГГУ – очень хорошие ребятки, очень хорошие лица, очень хорошие головы. Интересуются, глаза горят, все замечательно.

ПРОНЬКО: Ну, то есть со слушателем Юрием вы не согласны категорически?

ЛИТВИНОВИЧ: Нет, не согласна.

ПРОНЬКО: Герман, будете комментировать? Или идем дальше?

КЛИМЕНКО: Пойдемте дальше.

ПРОНЬКО: Добрый вечер. Как вас зовут? Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр. Я хотел бы сказать насчет социальных сетей, что это все-таки довольно эффективное, прежде всего, средство массовой информации.

ПРОНЬКО: Подождите, то есть это альтернатива классическим вариантам получения информации, как то газета, телевидение, радио?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Дело в том, что это средство, поскольку оно не подконтрольно власти, в этом и заключается его эффективность. Ну, и, соответственно, я бы не стал ограничивать социальной сетью. То есть вообще в Интернете способы донесении информации – "Youtube", "В Контакте".

ПРОНЬКО: А, по вашему мнению, это исключительно российская особенность? То, что "зачистили", скажем так, поле телеканалов, назвав их зомбоящиками. Это не мое высказывание, к сожалению, патента на это слово нет. Это, по вашему мнению, наше? Или это повсеместно? Потому что, поверьте, на самом деле в тех же Соединенных Штатах, при свободе слова, есть темы табуированные, просто табуированные и все.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мне довольно сложно судить, как это за границей происходит, у меня нет опыта жизни там. Но, в принципе, власть изначально пытается защитить себя любыми способами. Ну, соответственно, если кто-то пытается противостоять ей через Интернет или через какое-то другое СМИ, она, естественно, пытается этот источник…

ПРОНЬКО: Под контроль взять. Да, спасибо. Марина, вы согласны с высказыванием о том, что в России социальные сети – это в том числе и СМИ?

ЛИТВИНОВИЧ: Социальные сети – это, безусловно, новая медиа-среда. То есть, отчасти их можно назвать средствами массовой информации, но это уже новые медиа.

ПРОНЬКО: Я неспроста спрашиваю, потому что здесь один из наших слушателей – сейчас я попытаюсь найти его вопросы – он подписался Виталик, спрашивает: "Сейчас в Думе рассматривают законопроект, что-то вроде считать ли популярные блоги и сети средствами массовой информации. Чем эта тенденция закончится, по-вашему? И в чем сейчас проявляется?" На самом деле, насколько власть предержащие могут…

ЛИТВИНОВИЧ: Насколько я читала этот законопроект, то там речь идет о добровольной регистрации.

ПРОНЬКО: То есть, лапу они не накладывают?

ЛИТВИНОВИЧ: Она не будет обязательной, как там написано. Она будет добровольной.

КЛИМЕНКО: С точки зрения судебной практики, кстати, суды очень спокойно подходят к этому вопросу. Есть все признаки СМИ: посещаемость, условно тираж, время редакции. По крайней мере, какие-то форумы уже были осуждены, поэтому здесь ничего, кроме юридической практики.

ПРОНЬКО: Обычной юридической практики?

КЛИМЕНКО: Только практика юридическая, поймите правильно, у нас судьи еще могут прекрасно разделить квартиру на пятерых детей.

ПРОНЬКО: Ну да, сегодня судебная система вообще получила второе дыхание после заявления пятидесяти.

КЛИМЕНКО: А когда ты начинаешь разговаривать с судьями и кликах (я условно), они просто теряют волю и не понимают, о чем идет речь. Поэтому проблема юридической практики не в том, что судьи по злобе своей судят, а потому что там… Я в парочке процессов участвовал, там смешно было не в судьях как таковых, все-таки судьи, эксперты выступили. Но нет практики экспертов квалифицированных. То есть, здесь даже не злоба какая-то, а вот…

ЛИТВИНОВИЧ: А можно я коротко напомню пример…

ПРОНЬКО: Вот как я могу даме отказать? Десять секунд.

ЛИТВИНОВИЧ: Да, недавно в Улан-Удэ была уволена судья за то, что нашлись ее фотографии "В Контакте" в весьма неприличном виде с водкой, полуголая, ведет себя отвратительно. Она федеральная судья. Была уволена.

ПРОНЬКО: Марина Литвинович, главный редактор портала "Besttoday.ru" и Герман Клименко, владелец компаний "Liveinternet" были сегодня в "Реальном времени". Ну, то, что фактор социальных сетей в России возрастает, меня это радует. До 9 вечера, до "Сухого остатка".